Вопрос Сноудена российскому президенту звучал так: «Занимается ли Россия перехватом, хранением и анализом информации о переговорах миллионов людей, считает ли Россия оправданным массовый контроль?»

Путин заявил, в свою очередь, что «это связано с необходимостью получения разрешения суда в отношении конкретного гражданина». «Поэтому массового характера у нас нет и быть не может. Естественно, современные средства коммуникации используются определенными службами, в том числе террористами. Мы должны на это реагировать, и, конечно, это делаем. Но такого массового характера мы не используем, надеюсь, и не будем использовать. Да и таких возможностей и средств у нас нет. У нас это регламентировано законом».

Как отметил Сноуден, он задал такой вопрос не для того, чтобы «оправдать» Путина, а для того, чтобы получить официальный ответ президента. «В своем ответе Путин опроверг первую часть вопроса и уклонился от второй», — полагает программист. Он добавил, что общественность при этом предпочла критиковать его, а не российского президента.

«Я был удивлен, что люди, ставшие свидетелями того, как я рисковал жизнью, чтобы разоблачить слежку в моей собственной стране, не могли поверить, что я также могу критиковать аналогичную политику в России», — подчеркнул Сноуден.

Ранее бывший посол США в России Майкл Макфол назвал вопрос Сноудена во время «прямой линии» с Путиным идиотизмом.