Камнем преткновения в очередном «газовом обострении» стала проблема доступа российской газовой монополии к трубопроводу OPAL, который выступает продолжением «Северного потока» (Nord Stream). В конце 2016 года россиянам вроде бы удалось договориться с Еврокомиссией — брюссельские бюрократы разрешили обойти норму антимонопольного европейского «третьего энергопакета», которая запрещала «Газпрому» загружать OPAL более, чем на 50 процентов.

«Газпром» немедленно воспользовался этим разрешением: уже к концу декабря он увеличил загрузку «восточного отвода» от «Северного потока», то есть OPAL, сразу до 80 процентов. С учетом того, что параллельно нагрузка на «западный отвод» — трубопровод NEL, как утверждают в компании, превысила 100%, получилось, что в течение нескольких дней в начале 2017 года нагрузка в целом на Nord Stream держалась на уровне 110% от его проектной мощности.

Однако в конце декабря суд Евросоюза по иску польской государственной газовой компании PGNiG приостановил решение Европейской комиссии. Судебное постановление вступило в силу с 1 февраля — с этой даты «Газпром» ограничил поставки по «Северному потоку» в целом с таким расчетом, чтобы установить загрузку OPAL на уровне 50%.

В то же время в «Газпроме» говорят, что не намерены увеличивать прокачку «голубого топлива» через украинскую территорию, чтобы компенсировать возможную нехватку газа у европейских потребителей. Что касается поставок через Белоруссию и Польшу, то там увеличение объемов также не ожидается. Напротив, в конце января член правления «Газпрома» Александр Медведев, отвечающий в компании за экспортное направление, заявлял в интервью агентству Reuters: «Мы слышали, что Польша не намерена продлевать транзитный контракт. Это ставит под угрозу поставки в европейские страны, включая Германию». Чтобы усилить эффект от этого заявления, Медведев подчеркнул, что у России на этот случай нет заранее проработанных вариантов.

Польские СМИ тогда расценили эти заявления как лоббирование проекта второй ветки трубопровода «Северный поток», а также достройки до территории ЕС «Турецкого потока» и расширения прав «Газпрома» на использование трубопровода OPAL. Ну, а министр энергетики Польши Кшиштоф Тхужевский напомнил, что соглашение о транспортировке газа заключено до 2022 года с условием, что оно будет продлено, если ни одна из сторон не потребует его пересмотра самое позднее в 2019 году. Так что, по его словам, «нет никаких оснований для подобных заявлений».

Впрочем, что бы ни писала польская пресса, не вполне ясно, как «Газпром», если он и правда хочет добиться от ЕС заявленных целей, намерен это сделать. Теоретически это возможно с помощью банального «энергетического шантажа» — если бы российская газовая монополия резко ограничила поставки еще в январе. Возможно, в отдельных странах Евросоюза из-за крайне холодной погоды тогда бы возник дефицит природного газа. Скажем, в Голландии впервые за долгие годы замерзли многочисленные каналы и местные жители, как в начале ХХ века, получили возможность на коньках путешествовать по стране. Во Франции в январе из-за падения температуры до минусовой даже на атлантическом побережье отменяли поезда, а в Чехии минувший месяц был признан самым холодным с 1940 года.

Однако «Газпром» в полном соответствии с решением суда ограничил поставки газа с 1 февраля, а этот месяц, по прогнозам европейских метеорологов, ожидается в пределах температурной нормы последних лет, то есть сравнительно теплым. И даже если бы и было желание прибегнуть к шантажу, такой возможности теперь просто нет.

Следовательно, ставка делается только на переговоры с Еврокомиссией, которые российский газовый монополист ведет в рамках антимонопольного разбирательства, начатого еще в 2012 году. Как заявила 31 января на пресс-конференции еврокомиссар по конкуренции Маргрете Вестагер, осталось совсем немного, может быть всего одна дополнительная встреча, чтобы Еврокомиссия начала «тестировать на рынке» предложения «Газпрома», которые российская компания представила в конце декабря 2016 года. Эти предложения, возможно, как раз и позволят разрешить в целом запутанную ситуацию с поставками российского газа на европейский рынок. Разумеется, если всего его участники признают это решение удовлетворительным и не будут, как польская сторона, оспаривать решения Еврокомиссии в судах.