Тем временем забрезжили слабые надежды на политическое урегулирование, считает автор. Впрочем, он уверен: «Кремль явно предпочитает тлеющий конфликт, поскольку способность усиливать или ослаблять накал (не только на Украине, но и на Ближнем Востоке) — единственный действующий рычаг России во внешней политике. Однако за постоянную опору на этот грубый инструмент приходится расплачиваться тем, что российское общество по-прежнему разъединено с соседями, прежде всего с Украиной».

Украинцы всегда питали к России смешанные чувства, в том числе затаенную обиду на чувство превосходства, которое якобы испытывают русские. Трудолюбов пишет, что он, как и другие, полагал, что эта обида пройдет, но в России и на Украине возобладали «напряженные исторические подводные течения», как выражается автор.

«Ненависть к России, первоначально подогреваемая националистами, перекинулась на остальное украинское общество и со временем стала единственным легитимным языком для обращения к Москве. Россия сделалась легитимным врагом», — написал в электронном письме украинский философ и политолог Михаил Минаков.

Трудолюбов сообщает: украинский друг советовал ему «не утверждать, что русские и украинцы — «один народ», когда он находится на Украине.

«Даже россияне, которые не поддерживают Путина, часто отказывают украинским соседям в отдельной идентичности и не признают украинцев «другими», говорится в статье.

Кроме того, граждане России и Украины стали различаться по самоидентификации: «Россияне отождествляют себя с государством, украинцы — с гражданским обществом. Сегодня украинцы полагают, что лучший способ отойти от тоталитарного прошлого — это выстроить общество, которое отодвигает национальную и государственную идентичность на второй план. Это выше понимания большинства россиян», — пишет автор.

Трудолюбов заключает: слова россиян и украинцев перестали совпадать по смыслу, и в поисках взаимопонимания следует вести переговоры на «языке формальной вежливости».