«Деловой Петербург» увольняет журналиста, взявшего интервью у Алексиевич
Сергей Гуркин, автор интервью с нобелевским лауреатом Светланой Алексиевич, 20 июня был уволен из газеты «Деловой Петербург» по инициативе работодателя с формулировкой «по соглашению сторон». Соглашение будет оформлено 21 июня, сообщает ИА REGNUM.
«В последние два года по договоренности с руководством „Делового Петербурга“ Сергей сотрудничал с информагентством REGNUM в свободное от основной работы время. Факт сотрудничества не скрывался. На следующий день после публикации интервью Нобелевского лауреата С. Алексиевич в ИА REGNUM, 20 июня, руководство „ДП“ потребовало от журналиста договориться с редакцией ИА REGNUM о снятии текста. Журналист отказался», — сообщает REGNUM. При этом, по данным ИА, Светлана Алексиевич распространяет в белорусских СМИ недостоверную информацию, утверждая, что ей было сказано, что текст будет опубликован в «Деловом Петербурге». «Вопрос об издании в ходе разговора не обсуждался», — отмечает ИА REGNUM.
О скандале, вызвавшем данное интервью, в своей авторской колонке рассуждает Максим Кононенко. Он сравнивает эту историю с Югославией. «Где, я напомню, один и тот же народ, говорящий на одном и том же языке, устроил себе с помощью кровавой войны несколько отдельных стран», — пишет обозреватель.
«Алексиевич говорит, что движение украинцев в сторону Европы — это хорошо. Гуркин говорит: а движение русских в Россию разве плохо? Алексиевич говорит: русские насаждали язык. Гуркин говорит: украинцы сейчас насаждают язык. Алексиевич говорит: в Киеве народ восстал. Гуркин говорит: в Донецке народ тоже восстал. Алексиевич говорит: СССР захватил часть Украины и Белоруссии. Гуркин говорит: части Украины и Белоруссии никогда не были Украиной и Белоруссией. И вот так всё интервью. В конце концов, Алексиевич психует, обвиняет собеседника в использовании пропагандистских штампов и отказывается продолжать. Такой пинг-понг, в конце которого соперники не пожимают друг другу руки, а отвернувшись, в гневе расходятся».
Констатируя наличие явного раскола между журналистом и писательницей (при этом делая упор на то, что оба они — не политики, а «представители русской интеллигенции»), Кононенко тоже не находит точки, на которой их взгляды на один и тот же постулат — «народы имеют право на самоопределение, государства имеют право на защиту своих территорий от самоопределяющихся, народы имеют право на собственные язык и культуру, а государства имеют право насаждать любые язык и культуру» — могли бы сойтись.
«Но ведь все-таки должны же где-то быть какие-то русские люди, способные абстрагироваться от идеологических ориентаций и обсудить, не кто тут плохой, а что делать для того, чтобы перестать быть Югославией, — пишет Максим Кононенко. — Потому что разговор Гуркина с Алексиевич — это разговор серба с хорватом. А вовсе не разговор русского с русской».