Открытие небоскреба «Высоцкий», чье название — дань признания любимому актеру и поэту, позволило екатеринбужцам увидеть фильм первыми, раньше Москвы, раньше всей остальной России. И конечно, авторы и создатели картины «Спасибо, что живой» волновались, это было заметно. Практически все; и сценарист Никита Высоцкий, и режиссер Петр Буслов, и продюсер Николай Попов, и актер (блестяще, кстати, сыгравший!) Дмитрий Астрахан. Понятно, что все они заинтересованы в фильме лично. И все же особое отношение ко всей этой истории имеет сын Владимира Семеновича, многолетний директор музея его имени, Никита Высоцкий. По сравнению с отцом он кажется более спокойным, уравновешенным и закрытым человеком. Вот что он рассказал.

— Никита Владимирович, несколько лет назад вы сказали, что единственный режиссер, которому вы доверили бы снимать фильм о своем отце, это Станислав Говорухин. Не случилось. Потом фильм собирался снимать Александр Митта, и в результате режиссером стал Петр Буслов. С чем связана такая рокировка, и почему выбор пал именно на Петра?

— Я не помню точно. Скорее, я мог сказать, что Говорухин хотел на тот момент снимать картину, и я был уверен, что если мы соберемся это делать, то он это сделает хорошо. У него были такие планы. Действительно, когда пять лет тому назад картина была задумана, нам казалось, что ленту о Высоцком должен снимать его ровесник, человек, который был с ним знаком при жизни. Человек одного с ним поколения. Шла работа над сценарием. Мы предлагали сотрудничество нескольким режиссерам из поколения моего отца.

Все шло к тому, что снимать будем с Александром Наумовичем Миттой. В какой-то момент, однако, сам Митта заявил, что считает, что картину должен снимать «сегодняшний» человек, владеющий языком современного кино. Чтобы фильм получился не ностальгический, а современный. Главный посыл нашей картины — показать живого человека, интересного, в том числе, и нынешнему поколению. Тем, кто не может помнить и знать то время.

Это не значит, что картина наша неправдивая, недостоверная. Мы скрупулезно восстанавливали то время даже внешне. Но наш фильм очень современный. И мысль Александра Наумовича о том, что снимать должен молодой режиссер, оказалась абсолютно правильной. Правда, хоть режиссеров в стране много, людей, умеющих снимать кино, на самом деле кот наплакал. Продюсерам — Эрнсту, Максимову, Попову и мне — показалось, что именно Петр Буслов сможет снять фильм сегодняшний, современный и, с другой стороны, глубоко исследующий тему. Петр человек думающий и серьезный. Я думаю, продюсеры не ошиблись.

— К моменту прихода Петра на картину какая-то работа над ней уже была проделана?

— Конечно, он же был не первым нашим режиссером. Ему досталась довольно обширная база: работа над сценами, многочисленные актерские пробы. Хотя Петя начал все с нуля. Фактически, это первая его большая работа после «Бумера» (не считая «Нашей Раши»). Он говорит, что ждал хорошего сценария. И дождался.

— Никита, ваши ощущения от работы с Петром Викторовичем?

— Представляете, я начну сейчас вам рассказывать, как все было ужасно. Да, временами было непросто. И дело не в том, что человек заинтересованный, родственник. Я работал в кино, как актер, продюсер, но в качестве сценариста, тем более, на таком уровне, я не работал. Петя, несмотря на возраст, гораздо опытнее меня в своем деле. Он уже маститый, авторитетный человек, в том числе и для съемочной группы, мы же с людьми работаем. А на площадке должен быть один хозяин. Было сложно, но нас объединяла эта почти невыполнимая задача — сделать фильм о Высоцком.

Действовать согласно не собственным творческим амбициям, но — замыслу фильма о Высоцком. Получился первый художественный фильм о моем отце, достойный его памяти и той любви, которую испытывают к нему миллионы людей. Что касается кастинга, мы перепробовали просто всех актеров и актрис, каких только можно! Мы пробовали людей, которые привыкли подписывать договор, не читая сценария! И вот эти авторитетнейшие артисты ходили, учили текст, как первокурсники Школы-студии МХАТ. А потом мы вызывали их на пробы еще раз, потом что не что-то не получилось. И они приходили, а мы их не брали в конечном итоге. Конечно, были в ходе работы какие-то трения. Но я сейчас ни о чем таком не вспоминаю. Бывало, и ссорились. Но Петя боксер, с ним не очень-то поссоришься.

— Почему все же существует некая завеса тайны вокруг исполнителя главной роли, с чем это связано?

— Мы, как продюсеры, считаем, что не совсем корректно будет сейчас приоткрывать завесу тайны. Это дань уважения Владимиру Семеновичу и — техническая составляющая фильма. Каждый день по четыре часа актеру делался грим. Первые три съемочных дня, когда актер в гриме выходил на съемки, и режиссер, и операторы, и партнеры по площадке пребывали почти в оцепенении, поскольку качество грима, сделанного Петром Горшениным, было поразительным.

Помимо этого, проводилась еще компьютерная доработка лица, мы добивались фотографического сходства. Это хэнд-мэйд продукт, такого еще никто не делал. Никто в такой длине и в разных плоскостях лицо не восстанавливал — ни в Голливуде, ни в Европе, нигде. Порядка 480-ти художников в течение девяти месяцев дорабатывали лицо до его фотографической схожести с Владимиром Семеновичем. Скорее всего, в определенный момент мы раскроем тайну. Хотя сейчас уже зрители гадают между двумя-тремя актерами. И ошибаются!

— Т. е. образ создан главным образом за счет технической обработки…

— Хочу подчеркнуть, что это все-таки не клон. Чтобы у вас не возникало ощущения, что это чисто компьютерные вещи. Это огромная и достойная уважения актерская работа, человеческий и актерский подвиг. Но заяви мы сейчас имя этого человека, первые тридцать минут картины зритель будет заниматься исключительно оценкой мастерства гримеров и операторов, играть в игру «Найдите десять отличий». Нам этого не надо. Очень хочу попросить вас, не гадайте, кто играет Высоцкого! Просто смотрите. От себя могу сказать, что исполнителем главной роли я доволен!

— Скажите, а не достаточно для требуемого эффекта было просто сделать похожим голос Владимира Семеновича?

— Если сделать похожим голос, но без внешнего сходства, это Никита Джигурда, к сожалению.

— Люди, которые лично знали Высоцкого, признали его в экранном образе?

— У нас работали несколько актеров, которые были с ним знакомы. В обморок они, конечно, не падали, но ощущения, по их признанию, были почти мистическими.

— У вас лично не было мистических ощущений, страшно не было?

— Я не мистик, я православный христианин. Не было у меня никаких мистических ощущений. Моего отца нет в живых уже больше тридцати лет. И я не выбегал на площадку со словами: «Папа, неужели это ты?!» Я пока здоровый человек и вполне отражаю: то, что мы сделали, не клонирование, а создание образа моего отца.
Повторюсь, это была не самоцель. Представить Высоцкого без его уникального голоса и внешнего сходства было бы невозможно. Мы уперлись в эту проблему и решили ее. Поэтому все получилось так сложно, дорого и — здорово. Спасибо моим коллегам.

— Как отбирались песни для фильма, по каким критериям?

— У нас не музыкальный фильм, не мюзикл, основанный на песнях. Песни Высоцкого, звучащие в ленте, часть драматического действия. Вы потом сами в этом убедитесь. При отборе мы не ставили себе задачу познакомить зрителей с песенным творчеством Высоцкого, при желании это возможно и без кино. Но нам были важны его песни, отражающие драматизм, нерв происходящего, стремительность этого человека и — всей рассказанной в фильме истории.

Другое дело, что мне уже несколько людей после просмотра сказали, мол, а пойдем-ка мы послушаем сегодня вечером Владимира Семеновича. Если мы добьемся такого эффекта, особенно по отношению к людям молодым, для которых Высоцкий далекая история, это будет очень хорошо.

— Все подозревают, что Оксана Акиньшина играет в фильме Марину Влади. Сравнивают, похожа, или нет…

— Оксана играет вовсе не Марину Влади. Марина, если и фигурирует в фильме, то только в телефонных звонках. А Оксана играет некий собирательный образ возлюбленной Владимира Высоцкого.

— Есть информация, что Дмитрия Астрахана и Ивана Урганта утвердили на роли раньше всех. С чем это связано?

— Урганта утвердили почти в последний момент, сделал это Петя Буслов. А вот Дмитрия Астрахана в фильм «втравил», как он говорит, еще Александр Наумович Митта. Они дружат. Так что первым его утвердил Митта, а потом, после новой пробы, уже Петя Буслов. Хотя в целом из первого состава картины до финала дошли лишь «рожки, да ножки».

— Ваши ожидания, как будет встречен фильм?

— Вообще-то несколько дней назад я показал фильм своему брату и среднему сыну Марины Пьеру Оссейну. Мы не виделись больше тридцати лет… Все в один голос сказали, что фильм получился. В общем, это была большая работа, большой проект, сложные съемки, блистательный оператор, прекрасный режиссер. Все очень серьезно. Вот-вот наша картина родится, ее увидят зрители. Я думаю, это станет событием. Я жду этого, я верю, я волнуюсь.