Лично у меня любимый спектакль Гришковца — это «ОдноврЕменно, или ОдновремЕнно». Там ближе к финалу есть эпизод, когда Гришковец устраивает падение звезды и в этот момент надо загадывать желание. У меня уже дважды сбывались совершенно безумные мечты, так что если бы и на этот раз было «Одновременно», я бы пошла не раздумывая.

Но в середине октября актер, писатель, драматург, сам себе режиссер и человек-оркестр Евгений Гришковец приезжает к нам с двумя крайними своими спектаклями — самым первым, благодаря которому Гришковца узнала и полюбила страна — «Как я съел собаку», и с прошлогодней премьерой «+1». Между двумя этими постановками больше 10 лет разницы. В этот промежуток укладываются переезд артиста из родного Кемеровов Калининград, две «Золотые маски», попадание в Книгу рекордов Гиннеса, десятокпьес, чуть меньше десятка изданных книг, работа на телевидении, музыкальный проектом «Бигуди», съемки в кино, участие в различных фестивалях и проч. и проч.

«Собаку» Гришковец привозил в Екатеринбург несколько раз. «+1» впервые показал в мае прошлого года, практически сразу же после московской премьеры. И это очень логично для драматурга, поскольку, по его же собственному признанию, «довольно долгое ремя Гришковца узнавали на улице только в трех городах страны — в Москве, в Питере и Екатеринбурге».

«+1» — был его новой работой в театре после довольно долгого перерыва, потому-то полтора года назад на премьере «+1» и было немного страшновато - а не придется ли разочароваться в человеке? Слава там, деньги, все такое… Насколько изменился Гришковец? Остались ли в его монологах прежние тонкие, парадоксальные наблюдения, житейские подмеченные ситуации? Что с интонацией сделалось опять же?

Интонация, конечно, немного изменилась. Она не могла не измениться, потому что любой человек с возрастом меняется. «Никто меня не знает, — так начинает свой спектакль человек, у которого сотни тысяч зрителей и читателей. Но испугаться — «Боже! Да он ведь кокетничает!» — не успеваешь, потому что далее следует монолог с этими фирменными повторами, самоповторами развитие мысли — «нет, есть, конечно, люди, которые знают мой адрес, номер телефона… Но никто меня не знает, и хорошо, что это так! Потому что когда мой лучший друг говорит с пеной у рта одну минуту, я хочу, чтобы он знал, что единственная мысль, с которой я его слушаю — «да утрись ты наконец!»

Ну и так далее, слово за слово… А еще Гришковцу здесь, вдруг гораздо-гораздо сильнее, чем прежде хочется, чтобы его все любили — «чтобы было как в детстве, когда нас любили ВСЕ, кого мы знали — мама, папа, дедушка, несколько соседей».

Чтобы в какой-нибудь далекой Новой Зеландии или даже в Йоханесбурге пенсионер с собачкой спрашивал знакомого — «Ну что там с этим русским полярником? нашли его?». Ему охочется здесь стать полярником, «потому что, когда холодно во льдах — это нормально, а кога на диване — это страшно и ненормально…».

В общем, несмотря на космонавтов и полярников, «+1» — это опять гришковцовский спектакль про нас. Про каждого в отдельности и про всех вместе. Название, кстати, автор объясняет так: «Каждый человек — это не часть человечества, каждый из нас — это все «человечеся», +1, то есть.