На долю столицы приходится 412 млн украденных рублей — это 65% всех общероссийских краж. На втором месте — Самарская область (украдено товаров на 97,9 млн руб.), на третьем — Санкт-Петербург, где было вынесено товаров на 38,6 млн руб.

Впрочем, эксперты, к которым DK.RU обратился за комментариями, считают, что цифра потерь сильно занижена. По словам генерального директора компании Core Competences Олега Бакуна, практика международного (тем более — российского) ритейла показывает, что торговые сети теряют от воровства не менее 0,5% выручки. Если учесть, что в 2013 г. оборот всей российской торговли достиг 23 трлн 668,4 млрд руб., а доля продуктов питания составила 47%, то своровать должны были никак не меньше 55 млрд руб.

Западная статистика уверяет, что покупатели наносят магазинам только 20% ущерба, остальное приходится на воровство персонала и административные потери (ошибки в оформлении документов и сбои при работе с поставщиками). По России таких данных нет, а примерять показатели иностранных ритейлеров эксперты не советуют.

В любом случае, покупатель не последняя фигура в расхищении товарной массы.

«Все магазины несут убытки от покупателей, которые „забыли“ оплатить товар, — говорит Игорь Ковпак, президент ГК „Кировский“. — Какая-то часть потерь — на совести нерадивых сотрудников, но в основном это дело рук покупателей. И чем хуже экономическая ситуация в стране, тем больше таких „забывчивых“ покупателей проносит товар мимо кассы. Ритейлеры ждут-не дождутся, когда потери от краж разрешат списывать на издержки».

По одной из версий, на путь греха покупателей толкает отсутствие комфорта — скользкие ступени, острые углы оборудования и длинные очереди у касс. Подтекст таков: если магазин не заботится об удобстве покупателей, нет гарантии, что они будут заинтересованы в сохранности товара. Определенная логика в этом есть, особенно если учесть, что часть продуктов питания съедают непосредственно в торговом зале. Существует контингент покупателей, которые ходят в супермаркеты перекусить, оставляя после себя банановую кожуру, пакеты из-под сока и распечатанные коробки конфет.

Представители сетей уверяют, что за последние годы воровской профессионализм вырос, хотя дилетанты тоже вносят посильный вклад. Среди них много детей, студентов и наркоманов, но встречаются и вполне обеспеченные люди.

«В тех районах, где люди живут бедно, процент воровства выше, — соглашается владелец ТС „Елисей“ Александр Оглоблин. — Но у нас в премиальном магазине „Елисейский“ не так давно поймали известного в городе человека, который приехал на шикарной машине, причем вместе с сыном, и попался на контроле с бутылкой дорогого спиртного. Такая клептомания у людей есть».

Больше других страдают федеральные сети. По оценке Владимира Русанова, начальника управления по связям с общественностью X5 Retail Group, общие убытки от воровства составляют около 1,5% от оборота магазина — или на несколько порядков больше, чем показывает официальная статистика.

Чтобы ритейлеры смогли списывать убытки от хищений без участия полиции, требуется внесение поправок в Налоговый кодекс (НК).

Правительство в апреле 2013 г. внесло в Госдуму законопроект Минфина, который разрабатывался при активном участии торговых сетей. Проект предусматривал поправки в ст. 265 и 272 НК, по которым ритейлеры с зоной самообслуживания не менее 70% могут учитывать потери от краж в 0,75% от выручки в расходной части. Проверять, что товары действительно были украдены, должны, согласно законопроекту, аудиторы — они подтверждают, что действительно имело место воровство неустановленными лицами, а не, например, естественная убыль товара. Но профильный комитет Госдумы выдал отрицательное заключение и рекомендовал отклонить проект Минфина. Депутаты не поверили, что облегчение налогового бремени положительно скажется на ценах в рознице, кроме того, по их подсчетам, это бы привело к бюджетным потерям в 10-15 млрд руб.