Сегодня в Октябрьском районном суде Екатеринбурга должно было продолжиться рассмотрение громкого уголовного дела Дмитрия Лошагина, обвиняемого в убийстве жены, модели Юлии Прокопьевой. Фотографа должны были допросить. Специально для участия в этой стадии процесса из Москвы прилетел «звездный» адвокат Сергей Жорин, который представляет сторону потерпевших — Светлану и Михаила Рябовых, мать и брата убитой.

В назначенное время подошли все, включая самого подсудимого и адвоката Лошагина Зою Озорнину, которая вчера жаловалась на самочувствие. Гособвинитель Микаэль Оздоев вновь появился на суде вместе с охраной — двумя мужчинами в масках.

В 9.50 в зал зашла судья Александра Евладова. Однако началось заседание не с допроса Лошагина, а с очередного ходатайства защиты, на этот раз по исключению ряда доказательств из дела. Адвокат Наталья Смирнова-Зуева вновь попросила суд исследовать и зачитать некоторые документы — в частности протокол с места происшествия, заключение эксперта и другие.

«Прошу признать ряд доказательств недопустимыми — были осмотрены ряд предметов, но они не были изъяты. В ходе осмотра исследовались компьютеры, которые не изымались», — отметила адвокат Лошагина. Микаэль Оздоев заметил, что это ходатайство уже было рассмотрено вчера и его нужно отклонить: «у нас одна позиция, у вас другая, суд должен разобраться — кто правильно читает». Прокурора поддержали и адвокаты потерпевших. Суд в ходатайстве отказал — Евладова заявила: «в повторном исследовании документов смысла нет». Но и после этого допрос Лошагина не начался — на этот раз Озорнина решила подать еще одно ходатайство — о приобщении к делу новых фотографий лофта Лошагина. Но и его Евладова отклонила. Сериал на этом не закончился — защита продолжила подавать все новые и новые повторные ходатайства.

В итоге допрос Лошагина так и не начался. Фотограф отказался давать показания.

«Прошу зачитать мои показания, данные 2 и 7 октября прошлого года. Моя позиция не изменилась. Показания я давать отказываюсь в связи с 51-ой статьи конституции», — отметил Лошагин. Сейчас зачитываются его показания, данные на прошлом суде.

Стоит отметить, что тогда, во время первого процесса, заседание суда закрыли от прессы. Сейчас заседание открытое и все могут услышать, что именно рассказывал тогда — 7 октября 2014 года — Лошагин. Однако большая часть информация с закрытой части процесса ранее попала в прессу через адвокатов фотографа и адвокатов подсудимого.

Фотограф рассказал о событиях злополучной вечеринки 22 августа 2013 года, когда, по версии следствия, и была убита Юлия. В частности, Лошагин рассказал о том, что после того, как он спустился с крыши лофта, ему стало плохо и его рвало в туалете. По его словам, Прокопьева пила шампанское, а потом красное вино. Сам он пил белое вино. Лошагин также пояснил, что на вечеринке у него никаких конфликтов с Юлией не было. «Настроение у нее было нормальное, она хотела продолжить тусоваться. Она сказала, что, если я не хочу ехать, то поедет с Лейлой», — отметил Лошагин. По его словам, он не видел ни как Юлия спускалась с крыши, ни как она ушла из лофта. То, что жена пропала, его не удивило, так как такие ситуации были и раньше. «Сор из избы я выносить не хотел, осторожно спрашивал о том, где она, у знакомых», — отметил Лошагин.

Он также рассказал о том, что у Юлии были психологические обиды. «Юля была нежеланным ребенком. В семье хотели мальчика. На Юлю в 12 лет легла нагрузка по дому. В 17 лет Юля захотела уехать из Тагила, а мать ей дала 5 тыс рублей и сказала — „ни в чем себе не отказывай“. У Юлии всегда было потребительское отношение к жизни — мы ходили четыре раза в месяц в магазин, на шопинг. Но я ради нее перестал общаться с первой женой. У меня не было умысла на убийство жены. Я бы не смог ее убить. У меня нет такой подготовки. У меня больной позвоночник и я не смог бы поднять ее тело», — рассказывал на прошлом суде Лошагин.

Фотограф также рассказал о странном звонке. Неизвестный позвонил Лошагину и спросил где Юлия, на что он ответил: «Не знаю». После этого звонивший сказал ряд нецензурных слов, которые Дмитрий воспринял как угрозу.