В Европе происходит падение нравов — так это оценивается в России. Подобный взгляд оказывает влияние и на восприятие кризиса с беженцами.

Москва — Россия, по сути, всегда упорно воспринимала Европу, скорее, как проекцию российских представлений, а не как реальное отображение. При этом отношение колебалось в диапазоне от притягательности до отторжения. Однако так жестко, как это сделало Министерство образования, пока еще никто не фиксировал несоответствие и несовместимость. Объявлена война против эмансипационного прогресса в европейском обществе.

В феврале в Минске при европейском посредничестве Россия и Украина договорились о прекращении огня. Для Ирины, попросившей не называть ее фамилию, эта договоренность была проявлением слабости России. «Мы не хотим жить, как на Западе», — говорит она. Россия, по ее мнению, призвана вернуть мир назад к морали и нравственности. Следует иметь в виду: Ирина является инженером-экономистом и супругой олигарха, и у нее есть дом как в России, так и на Украине.

Окружающий мир Ирины состоит из теорий заговора. Прежде всего, ее беспокоит отношение к гомосексуальности и к сексуальному воспитанию в немецких школах, как это представляется в российских средствах массовой информации. Она не согласна с тем, что эти сообщения являются частью гибридной российской войны. Она хочет верить в греховность Европы, как и миллионы ее сограждан, которые, однако, в отличие от семьи Ирины, не имеют в Европе ни виллы, ни яхты.

По данным независимого московского исследовательского Левада-Центра, 40% россиян воспринимают Европу как другую цивилизацию, в которой действуют другие правила, а люди ведут себя иначе. Следует учитывать: почти 59% опрошенных не считают Россию европейской страной. Хотя многие россияне за последние 25 лет смогли посетить Европу, она продолжает оставаться для них немного чуждой.

Вместе с тем государственные средства массовой информации после якобы совершенного поворота к Азии, тем не менее, чаще сообщают о событиях в соседних странах Евросоюза. Однако идет речь в меньшей степени об информации. Вместо этого местная публика получает подтверждение относительно того, что только в России ситуация остается стабильной.

Тема о беженцах с конца лета и в Москве привлекает к себе внимание. Продемонстрированная первоначально в Германии готовность оказать помощь представляется на местном телевидении как особая форма наивности.
Ведь кто только не въезжает в эту страну: исламские террористы, экономические беженцы и конкуренты — как в области рабочих мест, так и при получении социальных пособий. Тот факт, что Германия, начиная с 1990-х годов, приняла у себя миллионы людей из Советского Союза, во внимание не принимается.

Приближающийся теперь мнимый «закат Европы» воспринимается здесь со злорадством. Однако возникают и опасения по поводу якобы наступления ислама на христианскую европейскую цивилизацию.