Когда я была маленькая мне очень хотелось, чтобы по дороге в театр мы непременно зашли в небольшой киоск, стоявший рядом со старой Драмой. Там невероятно вкусно пахло кожей и гуталином.

Худенький, улыбчивый дядя Ваня чистил черной ваксой папе ботинки, затем «проходил» их меховой шкуркой. А я стояла и думала — это шкура барана или овечки?

Дядя Ваня жил тут же рядом, во дворе старого театра. С тех времен сохранились в нетронутом виде только тяжелые черные решетчатые ворота.

Дяди Вани давно нет в живых, и профессия чистильщика обуви ушла в небытие.

А еще к нам во двор на Ленина летом приезжал старьевщик. Это было 35 лет назад. Сейчас я думаю, что это было последнее лето его работы в городе. Ведь больше я никогда не видела лошадь, запряженную в телегу, на которой лежали какие-то баулы, тряпки и старая табуретка.

Старьевщик звонил в какое-то самодельное «ботало», звук был глухой и очень громкий. Моя бабушка говорила: «Старьевщик приехал, а у нас все новое» И как-то расстраивалась даже.

Мы жили на первом этаже, а прямо под нами был подвал. В советские времена там работали художники. Затем их перевели в какое-то другое здание, а у нас появился кружок. Почти каждый вечер мальчишки под руководством инженера-любителя собирали машину будущего. По началу на испытания мы выходили всем двором, ужасно хотелось, чтобы машина наконец-то поехала. Но после многолетних неудач не то что зрители пропали, мальчишки стали ходить на занятия через раз. В итоге мастер остался один со своей нерабочей машиной. Потом и он исчез.

Теперь за мастер-классы принято платить. И не мало. Но тогда он работал за идею, обязательно хотел научить ребят тому, что умел сам.

Потом наступили 90-е. И мой младший брат с другом организовали мойку машин прямо напротив 110 гимназии. С кухни был выкинут шланг, а бабушка, ворча, бесконечно то включала, то выключала им воду.

На одной из сторон картонной коробки они с написали: «МОЙКА МАШИН». Это был первый баннер на улице Бажова.

Многие «новые русские» с удовольствием мыли у них своих «меринов». Их очень веселили эти два десятилетних мальчишки, которые пытались сделать свои первые деньги в свободной России. Платили им всегда с удовольствием и гораздо больше, чем было написано на картонке. Благодаря такой щедрости заработок брата иногда был выше, чем у бюджетников-родителей.

В парке имени Энгельса прямо на асфальтовой площадке, где раньше всегда заливали каток, кто-то установил настоящий вертолет. Ребятня была в восторге.

Еще больший восторг мы испытали, когда в этом вертолете был открыт видеосалон. Брюс Ли, Сталлоне, Чак Норрис — затмили Абудулова, Харатьяна и Боярского.

Работали первые кооперативы и «комки». В подвале окончательно закрыли кружок, и наш старый учитель был вынужден вывезти свою недостроенную машину. Я до сих пор не знаю успел ли он ее доделать и поехала ли она в итоге, надеюсь, что у него получилось.

Но вернемся к кооперативам. В подвале предприимчивые молодые люди наладили печать черно-белых фотографий — Саманта Фокс, Сандра, Шварценеггер — приносили хороший доход. Правда недолго. Вскоре и это исчезло.

В 2000-ые город охватили новые технологии. Пейджер стал частью нашей жизни. На улице Малышева находился один из Cаll-центров Continental, где два десятка девушек передавали судьбоносные сообщения: «Девушка, передайте сообщение для абонента „Змея“: Бери бухло, мы на штопоре. Подпись: Кобра.»

Десятилетия сменяют друг друга. И если такие профессии, как крысоловы, резчики льда, трубочисты были востребованы столетиями, то многие современные должности могут терять свою актуальность за несколько лет.

По прогнозам в ближайшем будущем исчезнут такие профессии, как копирайтер, туроператор, почтальон, библиотекарь и даже лектор.

Зато программисты, разработчики приложений и программного обеспечения, инженеры будут в фаворе.

Также могут появиться такие профессии, как генетический консультант, который сможет прогнозировать будущее потомков, молекулярный диетолог, сетевой врач, архитектор энергонулевых домов и другие профессии.

Кто-то будет грустить по чистильщикам обуви и инженерам-самоучкам, которые увлекали детей не за деньги, а просто потому что в этом был смысл их жизни, кто-то по свободной России, с ее невероятными возможностями, кто-то вообще не вспомнит, потому что это уже не имеет ни какого значения.