Вряд ли найдется в России общественный деятель, который вызывал бы столь же бурную реакцию, как Павел Астахов. В начале апреля уполномоченный при президенте Российской Федерации по правам ребёнка посетил с коротким визитом, который сам он назвал внеплановым, и Екатеринбург. Своей целью он поставил проверку «болевых точек», и даже недолгое пребывание Астахова на уральской земле наделало много шуму: история с больной ДЦП Ангелиной Быковой, которую не выпустили на операцию в США, борьба с виртуальными педофилами, громкий выговор директору Малоистокского интерната, который чуть было не обернулся увольнением – об этих и некоторых других вопросах Павел Астахов рассказал во время короткой встречи с журналистами.

- Почему вы решили посетить Екатеринбург?

- С моей прошлой проверки прошло три года. Этот визит внеплановый,  он связан с жалобами горожан. Я встретился со всеми, кто писал мне, все вопросы разрешены, осталось две жалобы. Губернатор Куйвашев у вас недавно, пока рано судить о результатах его работы. До конца 2013 года я планирую, что состоится комплексная проверка. Это будет не пять учреждений, в которых побывали сегодня, а 122 - социальные приюты, детские дома, школы - то есть все детские учреждения, где занимаются сиротами. 

- По каким вопросам к вам обращались свердловчане?

- Я встретился с родственниками Юлии Макаровой, Антона Давлетгареева, посетил «Аистенок», школу-интернат №17, медицинский центр «Бонум», где пообщался с Ангелиной Быковой (12-летняя девочка с диагнозом ДЦП, которой было отказано в проведении хирургической операции в США, прим. ред.).  

Это полнейшее безобразие, что второй год не могут найти виновника прошлогоднего происшествия (в феврале 2012 года на 12-летнего Антона упали футбольные ворота, мальчик умер – прим. авт.).  Хватит морочить бедной матери голову и скрывать того, кто хозяин поля и чьи это ворота, это же несложно выяснить! Также я встретился с отцом Юлии Макаровой, которая выпрыгнула с 13-го этажа (как подозревают, под воздействием, оказанным на её психику чтением японских комиксов, а именно - серии "Тетрадь смерти").  

Я обратил внимание руководителя ОВД на этот вопрос. Люди поставлены в ситуацию, когда должны заново переживать, мучиться, разжигают в них жажду мести. Дело может быть прекращено, если это не насильственная смерть или склонение к самоубийству, надо выяснить, что  точно подвигло девочку, литература или что-то другое. Надо очень жестко предупредить создателей подобной литературы. Если они считают, что это нормально и их дети должны такое читать – пусть несут к себе домой. Когда поступает информация о продаже таких изданий – их надо изымать. Надо заниматься саморегулированием, государство не должно одно за все отвечать. Определите себе рамки сами, от морально-этических норм до запретов. Дайте своему ребенку эту «тетрадь смерти» и пусть он запишет себя.

Как вы лично прокомментируете ситуацию с Ангелиной Быковой?

Я за то, чтобы ребенку, который нуждается, была предоставлена качественная помощь, своевременная и оперативная, никто не запрещал ее вывозить, просто было быстрее сделать операцию на месте.

В связи с закрытием американского усыновления должны лучше работать местные программы. Хочу отметить, что у вас в Свердловской области в 2012 году были запущены многие программы из тех, что были рекомендованы после нашей проверки 2010 года. Проверка – это не самоцель. Главное – посмотреть, где и как можно улучшить работу, как помочь, если у директора не получается – предложить ему другую работу. Всякое может быть, человек не справляется, устал от работы, главное – не врать. Ложь я сразу чувствую.

- Что вы думаете об информационной безопасности детей в учреждениях?

- В детских домах мы проверяли книги, компьютеры, на которых работают дети. В Малоистокском коррекционном детском доме-интернате на компьютерах были найдены ссылки на порноресуры, мы проверяли все последние линки.  В этом детском доме есть и литература, и фильмы для детей старше 18 лет. Это же визитная карточка – чем заняты дети. Они должны читать хорошие книги, энциклопедии, а не сидеть на сайтах знакомств. 

В детдоме пояснили, что оставили эти ссылки для того, чтобы проверить надежность защиты, однако я считаю, что это «проверяли» именно сами дети. Наша задача – найти тонкие места. Надо чтобы ребенок не сталкивался один с тем, с чем сам не может справиться, разобраться

- Какие есть способы контроля, борьбы?

- Самостоятельность общественности, саморегулирование. Я предложил создать товарищеские суды, возродить эту тенденцию. Сам сейчас создаю совет при уполномоченном. Чтобы была общественность, которая говорила неблагополучной семье, пьющим родителям: «Мы займемся тобой, мы будем следить за тобой». В Курской, Белгородской области такие уже работают.

Я встречался с руководителем Роскомнадзора Александром Александровичем Жаровым, диалог у нас налажен. Роскомнадзор на жалобы отреагировал, на те же группы "Вконтакте". В ближайшее время мы совместно разработаем рекомендации, как бороться с подобными группами (речь идет о страницах, где обсуждаются самоубийства, педофилия и т.д. – прим ред.). Есть вещи, на которые тяжело реагировать только с помощью закона. Вопрос саморегулирования является одним из приоритетных. Пока удается договариваться с руководителями соцсетей, я хвалю позицию Павла Дурова, он оперативно реагирует на все заявки, группы закрывает. 

Какие проблемы с воспитанием детей вы видите в Свердловской области?

Надо больше заниматься воспитанием в школах, детских домах, подключить общественность. Я собираюсь создать Совет при губернаторе по вопросам материнства и детства. Он будет заниматься поддержкой приемных семей, защитой прав детей-сирот и тех, кто остался без попечения родителей.

Сегодня на Среднем Урале насчитывается более 22,5 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Задача государства - в два раза сократить число детских домов к 2014 году. Государство у нас работает, сиротам стараются помогать. Смотрите, дают то же жилье, мы – единственная страна в мире, кто выделяет жилье, вот американцы не дают. 

Проблема еще в том, что почти 100% детей в детских домах имеют живых родственников. Вопрос – что мы за общество, когда при живых родителях, родных позволяем отдавать в детдома? Надо не допустить разрушение семьи. Приходит общественный родительский совет к пьющей матери и воспитывает ее, помогает. 

- Так называемые «педофилотерминаторы» - тоже общественники, борются по-своему. Как вы относитесь к таким методам борьбы?

- И в этом вопросе я считаю, что общественность реально может помочь, но только в рамках закона. К примеру, когда просто кричат, что неправильно оформленное дело – это не доказательство. Везде можно использовать общественников. Не только привлекать их, но и давать им инструмент, который позволяет в рамках закона «поймать за руку» преступника, нарушителя. Я считаю, что можно использовать и методы «педофилотерминаторов», но только  рамках закона.