Предпоследняя суббота в году. 6 часов вечера. После бессонной ночи на предновогоднем корпоративе я стою посреди торгового зала в Стокмане с футуристической кухонной теркой в руках и изо всех сил пытаюсь выдумать, кому ее можно подарить. Рядом со мной стоит другой мужчина, он вертит в руках набор керамических ножей, и я даже не решаюсь предположить, какие мысли блуждают в его голове в этот момент: с большой долей вероятности он здесь находится даже дольше меня.

Продавщица тоже что-то подозревает и даже не пытается больше рассказывать о чудесных свойствах этих ножей – она просто смотрит на нас обоих с сочувствием, и ей, скорей всего, тоже очень хочется домой подальше из этого сумасшедшего дома.

Если это не тихое (или буйное) помешательство, то как, по-вашему, оно вообще должно выглядеть?

Новый год – это только для тех, кто верит в Деда Мороза, в радость, а вот когда вы уже начинаете делить с красноносым обязанности по выбору и приобретению подарка, то утра 1-го января вы ждете с особенным нетерпением.

За две недели простые люди, улыбчивые девушки, добропорядочные семьянины, студенты и даже гопники из соседнего подъезда превращаются в совершеннейших зомби и с заплывшими глазами ходят от одного ТРЦ к другому, хватаясь за сковородки, шарфы, свитера, баночки для чая, планшеты, кофеварки и футуристические терки.

Вообще, я всегда считал, что у меня очень простое отношение к подаркам – подарили, вот и славно. Я очень удобный адресат для дарения: одинаково радуюсь и носкам, и бутылке марочного портвейна, и новой машине. Хотя машине, конечно, больше. Когда люди спрашивают меня, что мне подарить, я совершенно искренне отвечаю – все, что угодно. Думаете, это как-то облегчает им задачу? Даже когда я окончательно сжалился над дарителями и начал говорить, чтобы не дарили ничего вообще – это поставило их в еще больший тупик.

Недавно я прочитал где-то, что большой выбор еще более губителен, чем полное его отсутствие. Вот хорошо было в СССР – с подарками никаких заморочек. Тюбик польского шампуня – и тебя благодарят три последующих поколения потомков одаренного. А сейчас? Если разобраться, многокилометровая череда бутиков и витрин вгоняет в депрессию почище фотографий голодающих детей Сомали. По крайней мере, ты точно не будешь запариваться с подарком для сомалийских детишек – пачка печенья и бутылка молока. Или апельсинового сока? А печенье какое? Овсяное или имбирное? Ну вот, опять…

У меня давно есть мечта – не справлять Новый год. Просто один раз попробовать такое: не ходить по магазинам, не покупать ни одного новогоднего подарка, не включать телевизор. Единственной моей покупкой 31 декабря стала бы пара берушей в соседней аптеке, чтобы я смог лечь спать часов в 9 вечера, а часов в 8 утра отправиться гулять по пустынным улицам – это было бы чудное завершение двухнедельного декабрьского зомби-апокалипсиса.

Однако каждый год этот генетический вирус Нового года снова вылупляется из глубин моего подсознания, и я шатающейся походкой иду до ближайшего торгового центра, хватаясь за баночки для чая, свитера, кофеварки и футуристические терки, имея довольно слабое представление, кому все это подарить.

И знаете что? В конечном итоге, мне это нравится. Два дня хардкорного шопинга, конечно, выматывают хуже разгрузки вагона с углем, но даже если один подарок из пяти попал в точку, это уже непередаваемое удовольствие: дарить подарки всегда приятней, чем получать.

К тому же есть подарок, который всегда будет кстати к любому празднику – например, алкоголь: начиная шампанским и заканчивая марочным портвейном, которому я обрадуюсь меньше, чем машине, но больше, чем носкам. А терку не возьму – так и не придумал, кому подарить.

С новым годом вас!