По мнению Константина Ремчукова, сами американцы увидели, что Байден, возможно, в силу возраста, не может отвечать на провокационные вопросы. Если же предположить, что ответ Байдена журналисту Стефанопулосу был осмысленным и являлся сигналом европейцам, как им теперь следует относиться к Владимиру Путину, то «Угу, да» для этого было явно недостаточно, сказал Ремчуков в программе «Персонально ваш» на радиостанции «Эхо Москвы».

«Когда такого рода делаются заявления, безусловно, требуется поддержка интеллектуальная в течение следующих дней. А поскольку от команды Байдена не последовало развернутой пропагандистской обоснованной атаки в поддержку такой позиции Байдена, то я скорее отношу это, что он в связи с возрастом не нашелся, как ответить на провокационный вопрос более обтекаемо», — заявил Ремчуков.

Путин в ответ предложил открытые дебаты. «И все поняли, что это предложение идет от человека, который ощущает интеллектуальную, физическую немощь Байдена, который не выдержит публичных телефонных дебатов с Путиным ни при каких обстоятельствах, и тот его забьет», — считает журналист.

«И тут еще как назло он упал на этом трапе, да еще как назло они дали объяснение: ветром сдуло. В российской ментальности: „Я очень сильный, но только очень легкий“. <...> Выяснилось, что 6 метров в секунду всего была сила ветра в тот момент», — добавил он.

По мнению Ремчукова, Байден сделал российскому президенту «царский подарок» накануне выборов 2024 года. И Кремль этого не упустит. В его риторике, что «Запад не остановится ни перед чем, потому что ему не нравится то, что делает Россия», есть много общего с Китаем, где Си Цзиньпина готовятся избрать на третий 10-летний срок, говорит Ремчуков.

«Китай то же самое говорит: «Китай окружен врагами. Всем не нравится подъем Китая. Все завидуют, что в Китае есть Коммунистическая партия Китая, которая удивительным образом управляет Китаем. Она помогла лучше всех в мире справиться с ковидом, — поясняет журналист свою мысль. — И те эксперты, которым я доверяю, на прошлой недели пришли к выводу, что Китай после пандемии выглядит сильнее, чем до пандемии внутри себя, что и народ Китая поверил китайскому руководству, и сам руководство поверило: «Е-мое! Мы, оказывается, можем справиться с экономическими проблемами, с пандемией в условиях конфронтации с Америкой лучше, чем все эти западные страны».