Выяснилось, что постояльцы содержались в непроветриваемом помещении, окна которого были наглухо забиты монтажной пеной, и постоянно находились под действием сильных психотропных препаратов. Они практически не выходили на улицу (вход в комнаты запирался снаружи), им не давали никуда звонить и плохо кормили. Часть пожилых людей привезли сюда родственники, а часть — и вовсе чужие люди, которые потом заняли их квартиры.

Прочитав об этом, в редакцию портала Uralweb.ru обратился екатеринбуржец Дмитрий Киреев. Как владелец похоронного бизнеса он захотел рассказать, что представляют собой эти частные пансионаты. Пять лет назад хозяйка подобной богадельни «сливала» ему адреса родственников умерших стариков. Своим личным опытом взаимодействия с частными домами престарелых по просьбе Uralweb.ru поделились еще несколько екатеринбуржцев. Слушая их рассказ, становится предельно ясно — почему в частных пансионатах для пожилых живут так недолго.

Труповозка Дмитрия приезжала в арендованный трехэтажный коттедж, весь заставленный кроватями впритирку, каждую неделю. Его рассказ мы решили привести от первого лица.

«Все организаторы этого бизнеса — выходцы из неврологии или психиатрии. Еще «церковники». Как правило коттедж под пансионат они арендует, свою личную недвижимость предпочитают не «светить». Знаете, наверное, есть такая скандально известная похоронная служба. Вот они эти все дома престарелых под себя подмяли. Сейчас они сотрудничают со всеми частными пансионатами для престарелых, которые есть в городе. На Семи ключах, на Широкой Речке, на Уктусе.

Коттедж на Семи ключах держала бывшая врач-психиатр. И она постоянно предлагала сотрудничество различным похоронным конторам, и нам в том числе. Умирали там люди как по расписанию — четко, раз, иногда даже два раза в неделю. Родственникам рекомендовала фирму, и других они уже не слушали. В этом коттедже я от нее получил 5 или 6 адресов, заплатил потом по 3 тысячи [рублей] за адрес. Но, видимо, ее это не устроило и нам она давать перестала.

Сам коттедж был неприспособлен для пожилых — лестница на второй этаж была в один пролет, очень крутая. Всегда там проблематично было труп спустить. Престарелым людям спуститься по такой просто нереально, так что это была дорога в один конец. И мы сколько раз ни приезжали забирать (труп — прим. Uralweb) — они все обколотые лежат. Видно, что шевелятся, но абсолютно не понимают, что вокруг происходит.

Запаха фекалий в том коттедже, что на Семи ключах, не было, видимо, все в памперсах. Все старики лежали без простыней, на клеенке, которой обшит матрас. Сверху одеялом в пододеяльниках укрыты. И они все изможденные, высушенные. Кухня вся засаленная. На весь коттедж одна женщина-дежурная, она всегда какие-то плюшки ела. Человек 30-40 в коттедже было, на всех трех этажах. Все пластом лежат, никто никуда не встает. Ни разу не видели, чтобы их там кормили, может, мы не в то время приезжали.

У меня друг отца хотел сдать. Ну, отец его не растил. Так он к поиску подошел с критерием «где дешевле всего». Своего старика он сдал за 21 тысячу рублей в месяц, плюс вся пенсия его им перешла. Это как бы «дешево». Он тоже там, кажется, месяца не продержался.

Забирали (тело — прим. Uralweb) в памперсе, изможденного — оттуда другие-то не выходят. Чем меньше они едят, тем меньше за ними требуются ухода. Степень продолжительности жизни этих стариков зависит от того, насколько крепкое у них здоровье. У кого сердце более-менее здоровое — те там и два месяца могут протянуть.

В некоторых пансионатах устраивают дни открытых дверей, дают старикам передышку в психотропных веществах. Моют, причесывают. Но я нигде не видел дома престарелых, который бы работал на долголетие своих постояльцев. Цель любого предпринимательства — получение прибыли. А денег много не бывает.

Причем в «бедной» области это не практикуется, там менталитет у людей другой — что это грех, бросить родителей. Все это в больших городах процветает. Вы не представляете, насколько это сегодня востребованная услуга. Туда еще попасть надо. И то, что люди там мало живут — это система такая.

Если бы старики умирали и им на смену не заезжали новые, им бы некого было «доить» и они были бы заинтересованы в продлении их жизни, чтобы он дольше приносил прибыль. А у них койка уже надолго вперед расписана. Родственникам позвонили — они привезли. В основном это женщины, ближе к 80 годам. Многие выживают из ума.

Сам знаю историю одного бывшего милиционера. Он заключил договор ренты. В одной комнате он сам оставался жить до смерти, в другой — люди, которые обязались за ним дохаживать. Семья с ребенком, переехавшая в Екатеринбург из области. Он к тому моменту уже настолько сбрендил, что начал из какашек лепить пирожки, в женских колготках на голое тело по квартире расхаживать. А был когда-то старший офицер. Он свои «пирожки» в шифоньер складывал, и когда они пытались их оттуда убрать, чтобы не воняло, у него дикая истерика начиналась. Но условием договора был уход до смерти, даже если он с ума сошел, поэтому люди весь этот ад вынесли, никуда не денешься…

Наверное, это родственников и толкает [сдать пожилого родителя в дом престарелых]. Это уже не те люди, которые их вырастили, а то, что от них осталось. Видимо, это уже действительно лишние люди, некому о них позаботиться. Поэтому они там умирают.

Со стороны смотришь — конечно, бесчеловечно. А представьте полный дом умалишенных стариков, которые в активном состоянии находятся? Один бы «пирожки» лепил, другой бы шторы резал, третий бы кусался, четвертый бы поджигал что-нибудь? Эти частные пансионаты просто дают возможность уйти из жизни в бессознательном состоянии. Это медики, которые чему в государственных больницах научились, лекарствами накачивать, то у себя в коттеджах и применяют.

Другое дело, что их деятельность должна быть лицензированной и стандартизирована. Должны быть четко прописанные стандарты: сколько человек могут находиться в одной комнате? Сколько в ней должно быть окон? Какое должно быть питание? Сейчас эта деятельность настолько слабо регламентирована, закон в этой области настолько несовершенный, что их к ответственности особо и не привлечешь.

Однажды мне нужно был забрать из пансионата на Широкой речке покойную жительницу Краснотурьинска и похоронить. Сдал ее туда бывший муж. Оба старенькие были, вместе они уже не жили. Но, видимо, не все у него в душе умерло. Сам он за ней ухаживать не мог физически, но какие-то сбережения у него были, и он заключил договор с пансионатом. Там тоже был арендованный частный коттедж.

Умерла она там быстро, неделю не прожила. Взнос 30 тысяч рублей за первый месяц, из которого бабушка прожила максимум недели полторы, никто, разумеется, не вернул. Но хозяйка пансионата позвонила этому старику и сказала, что нужно доплатить еще 27 тысяч. Объяснила, как она потратила эти 27 тысяч рублей: 8 тысяч — это вызов скорой, чтобы констатировать смерть, перевозка в судебный морг, судебное вскрытие. А больше ничего и не осталось. Наврала ему откровенно.

Там дедушке под 80 лет, откуда у него силы с ней бороться? Смирились с потерей денег, хотя очень мы на эту тетю кипели. Деду мы скидки дали на погребение, он уже и так весь исчерпанный был.

Я подозреваю, что на Широкой речке этот коттедж не один, потому что труповозки там постоянно ездят, кого-то забирают.

А реклама у них у всех всегда красивая — улыбающиеся старики со вставным зубами, с развевающимися челками. Реклама — она всегда красивая, а жизнь — такая, какая есть".

Слова Дмитрия порталу Uralweb.ru подтвердили и супруги из Екатеринбурга Татьяна и Роман, которые несколько лет назад пытались определить в частный пансионат бабушку, ныне уже покойную. Они обратились в частный пансионат на Уктусе, в частном секторе на улице Панфиловцев. Отзывы в Интернете на этот дом были вполне хорошие, рейтинг высокий.

Месяц пребывания там стоил 25 тысяч рублей, все лекарства — за счет родственников. Также им сказали самим купить памперсы, пеленки и влажные салфетки. «Их заказали купить в три раза больше, чем когда бабушка лежала в обычной больнице», — отметили Татьяна и Роман.

Пансионат обещал медицинский профуход и отличное питание с парным мясом. На деле кормили пустым бульоном без мяса и кашами («По словам бабушки, „помоями“), а вместо медсестер в доме наблюдались лица маргинальной внешности („Опойки“, как говорила бабушка»). Также за стариками ходил некий молодой человек с признаками психического заболевания. Хоть хозяйка пансионата и поясняла позднее, что он там тоже лежал, но выглядело — как работал.

Менее чем через месяц ребята забрали оттуда свою престарелую родственницу с гангреной, о которой персонал пансионата им ничего не сказал. Деньги за оставшиеся дни им согласились вернуть лишь после того, как супруги пообещали прислать в пансионат комиссию с проверкой.

Портал Uralweb.ru также побеседовал с другими людьми, определившими своих пожилых родственников в частный дом престарелых. Но они считают, что в жизни их семьи это был единственно возможный вариант. «Слава Богу, что есть такие пансионаты», — говорят они. Их рассказы читайте завтра.